Adam Blacknight || Адам Блэкнайт 
Robbie Amell
раса персонажа: нефилим | место рождения: Идрис |
─────────────── "once upon a time…" ───────────────
[indent] - Адам Блэкнайт родился в Идрисе, и был желанным ребенком. Наконец у Блэкнайтов появился долгожданный наследник, который продолжит их дело. С раннего возраста мальчика воспитывали как будущего охотника, но был один нюанс. Да, в нем воспитывали верность, что закон суров, но это закон, но Блэкнайты не хотели вырастить Адама слепо идущего по проторенной дороге. В будущем они желали дать ему свободу, самостоятельный выбор, не зависящий от них, но так, чтобы у каждого его выбора была обоснованная логичная причина. Плюс фамилия Блэкнайт была на слуху среди сообщества Сумеречных охотников, как людей проницательных и верных принципам. Родители Адама одни из первых почуяли неладное в отношении Валентина Моргенштерна и его далеко идущих планов, и покинули его, в дальнейшем помогая Конклаву бороться против него и его последователей. Блэкнайты желали, чтобы сын не ударил в грязь лицом.
- С самого детства Адам тренировался, и тренировался упорно. Бывали моменты, когда у него опускались руки, ничего не получалось, но родители не давали ему просто сдаться и оставить попытки. И мать и отец натаскивали его. Не обошлось и без помощи друзей, которых у Адама было достаточно. Тут и самая близкая его подруга, и Лайтвуды, Джейс. Без их поддержки он бы не смог справиться со всем, что на него сваливалось. Пускай даже отношение Блэкнайтов к Лайтвудам и было несколько... настороженным. Нет, тот факт, что они были членами Круга и поддерживали Валентина не играл роли для родителей Адама, они никогда не были настолько ограниченными во взглядах людьми. Каждый способен оступиться, но главное, что он сделает, чтобы искупить свои грехи. И пускай общение между семьями было всегда, все равно ощущалось некая далекая, но все же осторожность, как минимум со стороны матери Адама.
- После завершения тренировок, и получения ангельской руны, Адам не стал долго думать, в какой Институт ему идти, чтобы начать становиться настоящим охотником. Он сделал простой выбор - последовал за своим друзьями, в Институт Нью-Йорка. Он не сомневался, делая этот выбор, потому что доверял и верил в своих друзей. Родители, тем не менее, были не в самом большом восторге от выбора сына, но это был его выбор. И они не стали перечить этому выбору, веря, что их сын справится с любой преградой на своем пути. Но, конечно, без проверок, навязанных беспокойством, порой не обходилось. А Адам лишь продолжал тренироваться, оттачивать свои навыки, и выполнял миссии, на которые его порой отправляли.
- Вместе с Адамом в Нью-Йоркский Институт попала и его близкая подруга. И история на этом не закончилась, потому что впоследствии, они оба решили стать парабатаями. Фактически, находясь вдали от своих родных, они были практически самыми близкими людьми друг для друга, и постоянно прикрывали друг друга. Это был хороший повод задуматься о ритуале. И они оба прошли все испытания на пути к обретению руны парабатай. И не пожалели о сделанном выборе и пройденных преградах. Родители Адама были только рады узнать, что их сын пошел на такой шаг, потому что они практически выросли вместе, а их семьи были в крепком союзе друг с другом. Можно сказать, от этого выиграли все, пускай даже Адам и его подруга этого не осознавали до конца.
- Пребывание в Нью-Йоркском Институте сделало из Адама прекрасного охотника. Он один из первых рвется в бой, но никогда не теряет головы. Он знает, что подчиняться эмоциям, особенно в бою, может быть чревато последствиями, причем не самыми приятными. Он разумно оценивает свои силы и обстановку, а в ином случае он всегда рассчитывает на помощь своих друзей и своего парабатая. Но не сказать, чтобы он был лишь ведомым всем правилам и традициям. Работа есть работа, но Адам порой и нарушал или обходил правила, не столько из своей прихоти, сколько вынуждено. И ему никогда не было чуждо веселье. Но он умеет разделять свою работу и свободное время.
- Никогда не питал особого отвращения или неприязни к нежити. Во многом это перешло к нему от родителей, которые никогда не делили кого-то на равных и неравных, не вешали ни на кого ярлыки. Потому Адам во многом сомневается, когда дело касается представителей нежити, он знает, что не все черное и белое, и что не все столь однозначно, как может показаться на первый взгляд. Несколько раз эта его педантичность помогла уберечь невиновного от казни, которой он не заслуживал. Адам Охотник, но он справедлив по отношению ко всем и всему.
- Достаточно любопытен, потому с удовольствием поглощает новую информацию. От этого же стремления он порой изучает примитивных и то, как они живут и чем они живут. Это скорее его хобби, чем что-то серьезное, но тем не менее в своем любопытстве он себе отказать не может, чем порой привлекает к себе лишнее внимание. Но тем не менее он не нарушает никаких законов, и ни один примитивный никогда не видел его. Все, что он делает, он делает скрытно, в тени.
- Когда у Адама появляется возможность, он навещает родителей в Идрисе. Пускай даже он научился жить самостоятельно, вдали от них, просто так забыть о них он тоже не может. Плюс, каждый раз, когда он возвращается домой, его мать всегда готовит любимые блюда своего сына, а с отцом... Отец всегда умудряется показать или научить сына чему-то новому, что может пригодится ему в его работе охотником. Так что Адам не забывает родной дом, и свою семью.
- Однажды Адам случайно подслушал разговор Изабель и Алека. Он просто шел мимо, в свою комнату, и, услышав их, не смог сдержать своего любопытства. Из их разговора он узнал, что Алек питает к своему парабатаю, Джейсу, далеко не просто братские чувства. Из этого же он сделал вывод, что Алек нестандартной ориентации, но Адама это мало волновало. Но он понял, что за сдержанностью и педантичностью Алека скрыто то, что он не желает, чтобы кто-то знал, кроме родных и близких людей. И как ему, наверное, порой бывает тяжело. И тут задумался и сам Адам. Это натолкнуло его на мысли о своем парабатай.
- После появления Клэри, Адам не смог встать ни на чью сторону. Ни на сторону Алека, ни на сторону Джейса. Потому что в чем-то он был согласен с ними обоими. Её появление привнесло хаос в более менее размеренную жизнь, перевернуло всё вверх тормашками. Но с другой стороны, он понимал, что отказать ей в помощи он тоже не сумеет, она ведь хочет спасти свою мать. Так что Адам просто остался при своем собственном мнении. Клэри его не напрягала, скорее напротив, ему было интересно узнать её, так что к ней он относился вполне спокойно. Но тот факт, что все изменилось, немного его напрягал.
- Адам весьма своеволен, что отражается в принятии им решении во время миссии. Он легко может поступить так, как нужно ему, если он считает это верным, он порой очень уверен в своей правоте. Но при принятии решений он руководствуется мыслями "а что если?" и так далее, и он никогда не подставит своих друзей под угрозу. Сам по себе Адам в принципе добродушный сумеречный охотник. Ему не чуждо любопытство, коим он и руководствуется в свободное время. Но наивности в нем нет. Он знает законы, правила. Он знает, что закон суров, но это закон. Тем не менее, в делах нежити Адам принимает чаще всего сторону нежити. До тех пор, пока не разберется в ситуации. Но если окажется так, что его обманули, лучше держаться от него подальше. Адам трудно переносит лживых личностей, а в отношении нежити не спрашивает дважды. Пускай даже он пытается быть справедливым касательно Нижнего мира. Редко, очень редко, но он теряет контроль над своей агрессией, что тормозит его парабатай, но все же он способен натворить дел. Но что в нем вечно, так это верность. Ради своих друзей, своей семьи Адам готов сделать всё, что угодно, даже пойти против всех правил. Для него семья и друзья - святое, наверное, даже более, чем его работа и законы.
───────────── "all that is capable of" ─────────────
[indent] Стандарт охотника. Прекрасно владеет двумя короткими мечами, техниками боя с остальным оружием владеет на уровне. Неплохо умеет готовить, несмотря на то, что посвящает все время работе. Помимо ангельской руны, на его теле имеются руны выносливости, исцеления и обостренного слуха.
───────────── "not every writer who writes" ─────────────
[indent] Жизнь любит преподносить... действительно неожиданные сюрпризы. В этот раз, наверное, это даже слишком мягко сказано. Я не ожидал ничего подобного. Но ведь не зря люди говорят, что слишком сильно задирать нос гиблое занятие. Каким бы ты не был крутым, умелым и так далее, в один прекрасный момент все сложится таким образом, что осечки, промаха, ошибки будет просто напросто не избежать. И зависеть это будет уже далеко не от тебя. Просто жизнь захочет научить тебя, что невозможно вечно уворачиваться от летящей пули. Однажды она настигнет тебя. Пускай даже это все и по сути образно.
[indent] Тот день не был чем-то особо примечательным, если уж говорить откровенно. У меня был выходной, с утра я как всегда сделал все свои дела, и просто напросто смотрел телевизор. А так как я достаточно поздняя пташка в плане пробуждения из-за преимущественно ночного образа жизни, свежие новости, плюс минус, я увидел только ближе к полудню, если не еще позже. И обычно я не вчитываюсь в статьи, что написаны в газетах, журналах и тому подобному. Вообще не особо люблю прессу, и дело тут не столько в самой профессии, в самой сфере деятельности, сколько в людях. Среди журналистов, даже среди тех же папарацци есть вполне приятные люди, у которых есть границы, которые они не станут нарушать даже если на кону будет стоять их работа. А есть те, которые с радостью будут рыться в чужом белье, и не бог весть что еще и прикарманят что-нибудь. Вот такие то личности и попортили мне жизнь несколько раз. И я с радостью отомстил им. Но отомстил так, чтобы им не было больно физически. Смысл в физическом насилии, если куда проще унизить человека морально, уничтожить его, отрыть его грязные секреты и найти скелеты в шкафу? Я так и делал. Я находил то, что мог о тех, кто решил нажиться на мне, моем статусе и так далее, и делал так, чтобы они пожалели о своем решении. Я не святой человек. Я никогда не был святым, и никогда им не буду. Как мне однажды говорил Трой, "Джонни, ты такая сволочь, конечно, но куда более страшно, что у тебя еще и принципы есть". Мы тогда славно посмеялись, но по сути он дал описание моего характера. Но в этот раз на статью в телефоне от издательства, на которое я подписался, когда плотно общался с Джесс, я внимание обратил, причем практически пристальное. Там говорилось о презентации какой-то книги, и в любой другой ситуации я бы не обратил на это внимание, пускай я и люблю порой почитать что-нибудь. Но сейчас меня зацепила Джесс на фотографиях в этой статье. Вчитавшись в то, что было написано, стало более понятно, но все же мне что-то не давало покоя в том, что я видел. И только секунд через пятнадцать-двадцать пристального рассмотрения фотографий до меня наконец дошло, что именно меня смущает. О том, что у нее есть сын, я и так знаю, пускай даже и не видел его никогда своими глазами. Джесс, конечно, пыталась скрыть это от меня, но она жила у меня достаточно продолжительное время. А в моем доме мало что может укрыться от меня. Да и то я буквально случайно услышал, как она общается с ним по видеосвязи. Никогда не стану её винить за то, что она это скрывала. В конце концов, она его мать, и её право, распространяться об этом или нет. И ладно бы бог с этим, но я увидел то, что заставило сердце... Знаете, если не ёкнуть, то пропустить удар-другой. Причем нельзя забывать об этом незабываемом ощущение, как внутри тебя что-то буквально падает в район пяток. Джесс на фотографиях явно беременна, и это не сбой в фотографии, это явно видно. Я, конечно, не такой уж чтобы прекрасный медик, точнее совсем нет, но даже мне понятно, что когда живот видно невооруженным взглядом, срок уже достаточно большой. Вот только прошло не так много времени с тех пор как они, скажем так, вновь пошли своими путями, но уже с куда более хорошими отношениями и почти клятвой не забывать хотя бы созваниваться. Что и заставило шестерни в моей черепной коробке начать движение. Я помню тот вечер. Помню, что между нами и без того было напряжение, что Джесс была взбудоражена, и я попытался её утешить... Конец истории, я думаю, легко можно додумать и самому, потому что получилось так, как получилось. Слово за слово, прикосновение за прикосновение, и в итоге мы снова оказались вместе. И если подумать, а всё-таки считать я умею и прекрасно, то... Чееерт, - пронеслось в моей голове протянутое известное ругательство. Я легко могу ошибаться. Легко. Я помню один из дней, когда мы были вместе. Помню как она брала с меня обещание, что если без резинки, то я должен отдавать отчет что она не хочет становиться матерью. Я это помню. Черт, - и снова это слово. Но что еще сказать, если меня не отпускает мысль, что, возможно, отец я? Но опять же, я могу ошибаться. Пускай даже я и понимаю тот факт, что мы с Джесс похожи как минимум в одном - если мы состоим в отношениях, то мы не ходим и не ищем кого попало чтобы спустить пар. Я любил Джесс. Да что уж там говорить, до сих пор люблю. Так неужели...?*9 октября*
[indent] Несколько дней я точно провел в холодном поту и анализе того, что видел и что было. Я мог позвонить ей и спросить, но меня останавливал тот факт, что если бы всё было так, как я думаю, она бы мне сказала. Она бы не стала утаивать от меня такое. Но с каждым новым днем, и каждым новым анализом в моей голове утверждение о тайнах Джесс скорее укреплялось, чем разрушалось. Плюс я испытывал страх. Ведь если это правда, то... А кто не боится? Покажите мне того, кто не боялся бы отцовства. Но важно понимать, что можно поддаться этому страху и сбежать, а можно попытаться извлечь из него пользу и стать чем-то больше, чем просто человек. Я точно не собирался бежать, это не в моей натуре. Я люблю острые ощущения, более менее. Но я скорее застрял где-то посередине. Я не знаю, что делать. И с каждым днем все сильнее было желание позвонить Джесс и просто спросить. Но возьмет ли она трубку? Ведь страх могу испытывать не только я. Но в итоге я сумел себя пересилить. Или просто у меня не осталось сил на все эти разбирательства в собственной черепушке, и я решил узнать правду, какой бы она не была. Лучше узнать правду, чем изводить себя догадками. И, на мое удивление, Джесс взяла трубку. И мы договорились о встрече. Мы оба согласились с тем, что это явно не телефонный разговор, но она не говорила ничего, не давала никакой конкретики. Что меня еще больше нервировало, в хорошем смысле. Я прибыл на место раньше назначенного времени. Я не смог усидеть на месте. И заказал себе кофе. Покрепче. Я не привык вставать так рано, так что, чтобы заставить мозг работать, мне точно нужен кофеин. И желательно в большой дозировке. Чтобы точно работал как надо. Но ожидание меня убивало еще сильнее. А страх, страх только нарастал, набирал силу. Черт...
